hitriy
Полукровка
— Группа «Пурген» образовалась в 1990 году. Получается, что вы существуете уже 16 лет. С чего вы начинали, участвовали в московской рок-лаборатории или были сами по себе?
— Сами по себе. В рок-лабораторию мы ходили только чтобы покупать западные группы. У этого, Марочкина, что ли? Там коллекция была Запада всего.
— Почему вы заиграли панк? Были какие-то причины, которые к этому подтолкнули?
— Нет, ну мы сначала металл слушали. С 80-го года. За 10 лет он нам надоел. Потом сюда дошел панк, до нас, скажем так. В конце 80-х. Сначала вроде казалось, что это фигня какая-то, типа играть не умеют и все такое. А потом нормальные группы попались, «Dead Kennedys», «Exploited», потом «Lard», «Ministry».
— «Пурген» - это твоя первая группа?
— Да. Мы сначала думали взять название «Ленин — Самотык», тогда еще Советский Союз был, но как-то это название было… И мы решили «Пургеном» стать.
— А по Советскому Союзу не скучаешь?
— По Советскому Союзу — нет. Мне достаточно передач про Советский Союз, чтобы вспомнить все это - и все. Жить мне не охота в совке. Я в нем долго прожил, семнадцать лет.
— Ты сам и твои музыканты — все москвичи?
— Ну, да, москвичи, вот ребята из ближнего Подмосковья — считай, Москва.
— Есть собратья по духу, с которыми играете вместе и дружите, общаетесь?
— Да практически со всеми панк-группами. С поп-панками – не очень. А с панком, панк-хард-кор, панк-трэш – с удовольствием. Да все группы во всех городах, которые перед нами играют и в Москве играют с нами. Много групп на разогреве.
— Вы в Зеленограде не первый раз?
— Второй раз. Мы здесь были года полтора-два назад. Нормально, мне понравилось очень. Полный зал, хороший звук, хороший свет, классно.
— Сейчас, несмотря на стиль «панк», в группе музыканты, которые умеют хорошо играть?
— Ну, да, молодые, но играют хорошо. Им лет по двадцать.
— Это новый состав, по сравнению с прошлым приездом?
— Новый, да. С прошлого приезда барабанщик поменялся.
— А вообще за все время существования группы часто менялись музыканты?
— 21 человек был в группе
— А автором всех текстов и мелодий всегда оставался ты?
— Да.
— В старых интервью ты много говоришь не только о музыке, но и о политике, в частности. Ты стараешься следить за тем, что происходит в мире, в стране?
— Да, слежу. Но я политикой не интересуюсь вообще. Мне она неинтересна, я аполитичен. Потому что, если ей интересоваться, надо конкретно этим заниматься и даже быть политиком, скажем так. А так – это бессмысленно. А вот именно просто, если я смотрю последствия или наблюдаю, как вообще влияет политика на общество, на весь мир. Сейчас же все, в принципе, объединилось, так как глобализация происходит. И мне больше нравится за миром наблюдать, нежели за политиками.
— А эти самые политики никогда не пробовали вас задействовать? Многих панков сильно метнуло в свое время в сторону оппозиционных политических движений.
— В 1994 нам как-то ЛДПР предлагали с ними сотрудничать, что-то такое. Но мы сразу не стали. Коммунистических, ты имеешь в виду?
— Ну, и коммунистических, и националистических.
— Нет, мы аполитичны.
— «Гражданская Оборона» никак не повлияла на творчество «Пургена», в самом начале?
— Я как-то послушал все альбомы сразу, до этого… «Прыг-Скок»? В 1990 году «Прыг-Скок» у них был?
— Да.
— Ну, послушал, нормально. И потом не слушал больше.
— В одном из старых интервью ты как раз не очень лестно отзываешься о Летове.
— Это, видимо, как раз тот момент был, когда они были коммунистами. Какой-то флирт у них с коммунистами был. Мне это не понравилось. Потому что быть против ради того, чтобы быть против – это не интересно. Если они были против коммунистического направления при коммунистах, потом их не стало, и они стали за коммунистов. Это как-то непонятно мне было, странно. Я стараюсь придерживаться одной позиции. То, что я так думаю – я так и думал.
— И с годами эта позиция не менялась за 16 лет, что существует группа?
— Нет.
— Но ты же развиваешься, читаешь книги, смотришь кино, слушаешь музыку, следишь за новостями. И сознание твое изменяется.
— Но коммунисты мне как не нравились, так и не нравятся. И фашистская партия Гитлера мне тоже не нравится. Мне это вообще все не близко.
— А что за истории о столкновениях на концертах «Пургена» между панками и бритоголовыми?
— Честно говоря, я не знаю, никаких столкновений никогда не было. Это все фигня. Из-за того, что мы аполитичны, нам просто наплевать на все политические направления. Мы их просто игнорируем. Из-за этого к нам не проявляют интерес какие-то лица, политически заинтересованные. Вот и все.
— Что тебя вдохновляет, дает стимул для жизни, для творчества?
— Мне кинофильмы многие нравятся. В детстве мне нравился «Полет над гнездом кукушки», потом – хороший боевик «Бойцовский клуб»… Много фильмов.
— А из музыки?
— Брейк-бит, хард-кор.
— То есть, ты не замыкаешься на панке и на тяжелой музыке?
— Нет, ты понимаешь, музыка – она вообще без направлений. Это как мелодия, в первую очередь. Хорошая мелодия – это редкость, и она появляется в любых направлениях.
— А у «Пургена» мелодии все-таки важны?
— Да.
— А тексты? Это то, как ты видишь мир?
— Какие-то темы появляются интересные.
— Как часто бывают концерты?
— В среднем – четыре концерта в месяц.
— Ты говорил, что готовится новый альбом?
— Да, мы запишем альбом. Одиннадцать новых песен.
— У него уже есть название?
— Рабочее название – «Мир». Он выйдет, наверное, в конце января.
— Кто издает ваши альбомы?
— Нас издают фирмы панковские. Мы сами полностью делаем запись, дизайн и отдаем. А тираж я делать не хочу. Торговать я не хочу. Торговлей занимаются другие люди.
— Сколько всего у «Пургена» альбомов?
— Вообще, одиннадцать изданий. А если полноценных альбомов – то мы сейчас делаем восьмой. И у нас выходит DVD. Мы сняли 10 клипов на предыдущий альбом, «Реинкарнация». Десять новых клипов, плюс там еще будут концертные съемки.
— Это любительские клипы, самодельные?
— Я их сам делаю, снимаю и монтирую. DIY (do it yorself).
— Ты в этих клипах и как сценарист, и как режиссер?
— Да, и как оператор, и как монтажер. Я камеру ставлю, сам отхожу, все снимаю, потом камеру выключаю, прихожу домой и монтирую.
— Есть разница между панк-музыкой, тогда и сейчас?
— Весь мир прогрессирует. И панк тоже прогрессирует. Раньше более диковато было, сейчас поцивильнее. В принципе, все то же самое осталось. Просто люди меняются. Уровень жизни повышается.
— А твой уровень жизни какой?
— Бедный средний класс.
Tulamusic: Существует мнение, что настоящий панк в Интернет не полезет. Тем не менее, у вас есть в Сети официальный сайт, и менее настоящими вы от этого не стали. Как вы относитесь к Интернету?
Purgen: Ну как к нему можно относиться… Ведь это просто журнал, возможность получить доступ к информации. Я рад отсутствию интернета в своей жизни. Хотя положительные стороны в интернете есть. Почта, например - это удобно, дешево. Да, панки этим пользуются, потому что это дешево! Вот, например, телефон сотовый: кто побогаче - разговаривают, а панки предпочитают общаться по sms, ведь это дешевле!
T: вы существуете уже 15 лет. Каким был человек, приходящий на ваши концерты в середине 90-х, и кто такой поклонник группы "Пурген" сейчас? Что-нибудь изменилось?
Purgen: люди трезвее стали, многие вообще бросили пить. Изменились, также как страна и отечественные автомобили (но внутри всё осталось прежним - прим. Tulamusic)
T: Как вы думаете, с чем ассоциируется у людей слово "пурген"?
Purgen: С очищением, промывкой тела и мозгов, избавлением от грязи.
T: Вы уверены, что у людей слово "пурген" ассоциируется именно с ЭТИМ?
Purgen: Абсолютно.
T: Группа существует 15 лет. Возможно, вначале вы вкладывали в название какой-то другой смысл?
Purgen: Да нет, всегда было - очистка, лечение.
T: Что послужило толчком для создания песни "Трагедия на авиамоторной"?
Purgen: Реальная трагедия – обрыв эскалатора в московском метро в 1982 году. Это было ужасно… Гора людей, трупы, кровь. Ужасно, как трагедия "Норд-Оста".
T: Сейчас в России очень много панк-групп. Чем вы от них отличаетесь?
Purgen: Ну, каждая группа чем-то отличается от других. В Москве скорость жизни другая, поэтому наша музыка быстрее, тяжелее, качественнее.
T: Общаетесь ли вы с кем-нибудь из российских панк-музыкантов в обыденной жизни?
Purgen: Конечно. В Москве вообще сложилась единая панк-тусовка. Все общаются друг с другом.
T: На ваш взгляд, панк-музыка и панк-культура способны что-либо радикально изменить в современном обществе?
Purgen: Это андеграундная культура, поэтому на какую-нибудь бабушку, торгующую семечками, она повлиять не способна. Эта бабушка даже нашей музыки никогда не слышала. А вот политиков возможно изменить.
T: Есть ли у вашей музыки смысл?
Purgen: Безусловно. Это психология общества, реализм.
T: Слышали ли вы что-нибудь из тульской панк-музыки?
Purgen: Нет. Слышали только одну группу из Новомосковска.
T: В концерте примут участие тульские панк-коллективы. Как вы к этому относитесь?
Purgen: Будет интересно послушать.
T: Ваши пожелания всем тульским панкам.
Purgen: Здоровья, ничего не бояться и не прогибаться под этот мир.
"...И МЫ СЫГРАЕМ ЭТОТ ФАКИНГ ПАНК!"
14:15. Квартира бессменного лидера, вокалиста, гитариста и идеолога банды - собственно Руслана Пургена - представляет собой психоделико-урбанистическую свалку с легким налетом беспросветной гигеровщины: кассеты, компакты, номерные знаки с тачек, шизовые картины, гитары плюс обычный бытовой хлам и шлак. Впечатляет и радует. И вот, уютно устроившись на загаженной подоночьей кухне и взорвав разгоночный батл, начинаем нашу беседу.
X: Ну, перво-наперво: с чего началась твоя музыка?
ПУРГЕН (с улыбкой): Тут хочется так сесть и мудро затянуть: "В некотором царстве, в некотором государстве"... А если серьезно, просто было такое время, 90-е, полная разруха. И хотелось как-то абстрагироваться от происходящего, свое "фэ" выразить.
X: Тяжело вообще было панковать?
ПУРГЕН: С одной стороны легко, с другой - не особо. Конечно, определенное давление со стороны общества присутствовало, оно и сейчас есть.
X: Косые взгляды, бычки?
ПУРГЕН: Ну да.
X: И как ты с этим боролся и борешься?
ПУРГЕН: Вот, чтоб в метро не ездить, купил машину. Правда, тут тоже есть свои недостатки. Например, если я буду ездить с ирокезом, то, понятно, возникнут некоторые проблемы с ментами. А если одеваешься прилично в их понимании - все, сразу другое отношение.
X: Скажи, а изменились ли сами пункера? Хотя бы в том, как они принимают тебя на концертах?
ПУРГЕН: Да нет. Только раньше их было меньше, сейчас побольше. В общем все по-прежнему: пого, харч-обстрелы, драки.
X: В группе "Пурген" часто менялся состав. Чем это вызвано?
ПУРГЕН: Люди на определенном этапе меняются. Вот наш барабанщик Изерли, еще из первого состава, сейчас вообще служит в милиции, преступников ловит, и у него уже даже какие-то там люди в подчинении. Просто он выполнил свою миссию и перешел на другой уровень.
X: А какие требования к музыкантам, вступающим в вашу команду?
ПУРГЕН: Обычные вполне: чтоб и человек хороший был, и играл нормально.
X: Панк - сугубо музыкальное течение?
ПУРГЕН: Нет, конечно. Что меня бесит, так это то, что в нашей стране почему-то тупо зарубаются на таком стереотипе, что, мол, панки - это музыканты, играющие поп-панк либо панк-хардкор, и все, направление больше развиваться не должно. А ведь есть еще и киношный панк, и книжный, и автомобильный - во всех отраслях есть свое направление! Да и по той же музыке куча ответвлений - индастриэл - панк, электронный панк, киберпанк... И лично мне, кстати, одинаково близки все направления этого течения.
X: А можно ли тогда считать панком чела, который вообще ни болта не знает ни о "Sex Pistols", ни об "Exploited"?
ПУРГЕН: Разумеется, можно! У каждого свое пункерство. Вот, к примеру, протестует какой-нибудь школьник против своего ботанического класса - у него свой панк. Или парня предки затрахали своей фигней типа "бабки - бабки - бабки!", и он им назло на все забивает, красит волосы - это тоже панк, но уже другой. Я вот тоже лет в 18 был максималистом, и для меня одеть на ирокез бейсболку считалось ужасным предательством. А теперь немножечко другая тема. Допустим, появилось желание понаблюдать за обществом - тогда я специально оденусь так, чтоб не привлекать лишнего внимания. Понимаешь, не должно быть стереотипов, что настоящий пункер обязан выглядеть так то, так то. В противном случае это уже не панк, а какой - то солдат получается.
X: Может ли панк гадить исподтишка?
ПУРГЕН: Ну, нет...Это уже что-то не то. Все-таки следует быть честным и прямым.
"РАДИАЦИОННАЯ АКТИВНОСТЬ ИЗ МУСОРНОГО БАКА"
14: 50. Алкогольный суррогат уже неплохо постукивает по шарикам. Немного огорчает факт, что Пурген отказался наливаться пойлом, сославшись на неподходящее настроение. Мельком видим на столе заваленную прод. гарбиджом альбомчик запредельного безумца Гигера - понятно, откуда берутся в оформлении обложек "Пургена" роботы - скелеты!
X: К киношкам как относишься?
ПУРГЕН: Хорошо, многие фильмы очень нравятся. Я, правда, по режиссерам так не помню...
X: А сам-то этим делом не занимаешься?
ПУРГЕН: Вот снимаю малобюджетное независимое кино, называется "ЗАТЕРЯННЫЕ СРЕДИ ВАС". Будет такое изучение общества людей - зачем люди живут на этой планете. Но к этому проекту вся группа не имеет отношения, это мои личные заморочки.
X: Недавно о твоей команде вышел документальный фильм. Прокомментируй его как-нибудь.
ПУРГЕН: Ну, как, я арендовал студию кабельного телевидения в институте имени Патриса Лумумбы и за пару ночей там свел все наши старые записи, снятые в разные времена. Все просто, практически без выкрутасов. Получилась такая малобюджетка, сделанная при помощи 2-х видаков.
X: Как-нибудь это дело рекламировали?
ПУРГЕН: Ну, афиши висели. Причем, что интересно, директор клуба (Клуб имени Джерри Рубина - ред.), где происходила премьера, мне сказал, что на просмотр фильма пришло больше народу, чем обычно ходит на концерты. Удивительно еще то, что некоторые даже устраивали во время показа слэм!
X: Как сегодня неожиданно выяснилось, ты интересуешься тачками. А в таком случае, зацепил ли тебя street-racing?
ПУРГЕН: Когда на классике типа "жигулей" шашки рисуют - это смешно. А серьезный street-racing - интересная штука, адреналин там нормальный. Я сам иногда тоже гоняю, и штрафов за превышение скорости уже полно.
X: Из литературы че нравиться?
ПУРГЕН: В смысле читать? Ничего. "Преступление и наказание" прочитал лет 15 назад, и все.
X: А, допустим, была б у тебя возможность кого-нибудь по-раскольниковски замочить - стал бы ты это делать?
ПУРГЕН: Да не, это глупости. Наверное, только сильно закомплексованный человек может такое сделать.
X: А у тебя есть комплексы?
ПУРГЕН: Да вроде нет.
"РАБОТЭЙШЕН" и "АТОМНАЯ РОМАНТИКА".
X: Руслан, как ты относишься к РАБоте?
ПУРГЕН: Я ее не отрицаю, просто как только в нее ввязываюсь, у меня сразу смысл жизни теряется. Зачем тратить свои дни на то, что тебе не нужно?
X: Есть ли у тебя какое - нибудь образование?
ПУРГЕН: Ну, я вроде как художник. 10 лет в художественной школе, там один год была музыка, а потом рисование, скульптура. И это очень неплохо, потому что все навыки очень помогают в творчестве.
X: А на что в таком случае живешь?
ПУРГЕН: Ну, занимаюсь тем, что мне интересно, и определенный доход это приносит. Выпуск альбомов, концерты... Такие панковские деньги, на еду хватает.
X: Может ли каким-нибудь макаром соотноситься пункерство с семейной жизнью?
ПУРГЕН: Ну, смотря что ты имеешь в виду под семейной жизнью.
X: Жить с девушкой, обеспечивать ее...
ПУРГЕН: Конечно, не особо соотносится, все-таки у панка свои идеалы. Хотя многие панки женятся, заводят семьи. И если ты живешь с девушкой, то следует быть мужчиной и хоть какой-то минимальный доход семье приносить. Гораздо лучше, если и он и она панкуют, и оба где-то как-то поднимают что-то.
X: Как ты понимаешь панковскую романтику?
ПУРГЕН: Ну, не знаю. Обкуренным пойти на завод пошататься. Или ночью по центру побродить толпой человек в 10.
"МОЙ МОЗГ ПЕРЕХОДИТ В ЧЛЕН..."
15:12. Голоса становятся более звонкими и смешными, что своевременно - именно таким голосами следует задавать следующие дебильные вопросы. Правда, на самые замечательные из них Рус мягко отказался отвечать, но неприятность эту мы переживем.
X: Итак, пришла пора немножечко по-доброму потупить на тему секса. Многоуважаемый, как вы относитесь к половым отношениям с роботами и маленькими детьми?
ПУРГЕН: С роботами?...Это интересно, только опасно. Мало ли, заклинит там что-нибудь.
X: А с дитями?
ПУРГЕН: Ну, это уже извращение.
X (c отчаянием): Но онанизм-то рулеззз?!!
ПУРГЕН: Ну, если нет под рукой партнера, то что делать... Но это в большей степени, мне кажется, относится к подросткам.
"Я ТАК ЛЮБЛЮ, Я ЛЮБЛЮ СВОЮ СТРАНУ!..."
X: Допустим, была бы возможность за бугор свалить жить - ты бы свалил?
ПУРГЕН: Ну, смотря куда. Мне нравится Берлин и Нью-Йорк. Но жить там постоянно не хотелось бы. Только если на зиму уезжать, все-таки тамошний климат не такой жесткий. По отношению же к людям мне гораздо ближе берлинская тусовка, там никто не будет тыкать на тебя пальцем и бычать лишь потому, что ты как-то необычно выглядишь. А у нас, конечно, много таких... русских народных алкоголиков. Хотя в общем быки везде одинаковые, и люлей можно получить где угодно, если имеется такое желание, но все же на Западе люди чуть покультурнее.
X: А про америкосов что можешь сказать?
ПУРГЕН: Мне нравится то, что у них ко всему такое своеобразное подростковое отношение. Понимаешь, они как бы все время прикалываются, а в этом определенная фишка есть. Поэтому у американцев, например, всегда очень хороший дизайн, яркий, веселый. Ну, а в общем - культура Бивиса и Баттхеда..
X: Кстати, мультики про Симпсонов и Бивиса с Баттхедом не радуют?
ПУРГЕН: Иногда можно посмотреть. По крайней мере, если по телику будут идти, канал не переключу.
"ПАНК ФОРЭВА!"
X: C алко и торчем не дружишь?
ПУРГЕН: Насчет алкоголя - видишь, сейчас с вами не пью. На самом деле нажираюсь очень редко, примерно раза 2 в год. Вредная это все-таки штука, и депрессии от нее, и печень садится здорово. А с торчем отношений практически никаких. Особенно с тяжелым.
X: Блин, получается, что Рус Пурген почти стрейтэджер. Тебя что, радует стрейтэдж?
ПУРГЕН: Во всяком случае, он меня не парит. Напрягают лишь те стрейты, которые начинают навязывать свои принципы другим людям. Они становятся похожи на алкоголиков, желающих, чтоб все с ними выпили. Нравится тебе так жить - живи в свое удовольствие, только остальным не мешай.
X: И, наконец, заключительный вопрос: есть ли будущее у панка в нашей стране?
ПУРГЕН: Ну, конечно, оно везде есть. Даже в древние времена существовали скоморохи, которые высмеивали царившие тогда порядки. Просто, как уже говорилось, панк может видоизменяться, принимать другие формы, но он будет всегда, это точно.
Сидим у Пургена дома, 11 этаж. На кухне. Стол завален всевозможными предметами, И причем по жизни все так лежит,
В. - Ты как, вообще, в такой обстановке ориентируешься?
П. - Я знаю, что где лежит. Может быть, это бардак, конечно, полный, но я знаю, что где лежит, и могу найти в течение минуты любую вещь во всей квартире. Хотя, кажется, что здесь везде все разбросано, и завал полный.
В. - Сейчас у тебя в группе новые музыканты, фактически. Как ты считаешь, в связи с этим улучшится ли звук группы, качество записи? В принципе-то, «Purgen» - группа, которая имеет не особо качественные записи. Или ты считаешь, что для панка не важно, чтобы все было отточено и профессионально?
П. - Вот мы записали 4 альбома. И там везде «плохой звук». Но это со стороны он плохой, а на самом деле, это лучший звук, который к ним подходит, и самый оптимальный звук, которого можно было тогда добиться. Я считаю, чтобы передать что-то, нужно передавать без искажений, понимаешь? Вот сейчас у меня другой взгляд на звук. Если мы будем записывать альбом, то он будет с другим звуком. Те альбомы передают мир, который был в то время, то настроение... Видишь, мы все альбомы записывали как: мы, допустим, репетируем полгода - год альбом, а потом приезжаем на базу, где мы репетируем, включаем аппаратуру и заодно записываем альбом. Все эти 4 альбома так и записали. 1992 «Все государства - концлагеря» (Приехали на базу и за 3 часа записали). 1993 «Трансплантация мировоззрения». 1995 «Радиационная активность из мусорного бака». 1996-97 «Философия урбанистического безвременья»
В. - У вас много очень глубокомысленных песен, серьезных текстов...
П. - Да. Я считаю, что панк-рок - это серьезная музыка, это для мозгов. Это музыка, чтобы подумать, понимаешь? Не чтобы релакснуться, или чтобы это фон был, чтобы ты не напрягался. Мне нравится такая реакция, когда люди включают нашу запись, они напрягаются сразу, лица серьезнее. Жесткий звук, напор идет, какие-то тексты такие, что их всех передергивает. Я считаю, что это и есть панк-рок.
В. - У вас на концертах я бы не сказала, что очень много думающих панков. Большинство...
П. - Ведь в панке, как и в любом течении, много левых людей. Большинство молодняка воспринимают панк как «бесиловку», «пьянку», подростковые тусовки. Они плюются, блюют, держатся друг за друга, кричат: «Мы - суперпанки» - пьяные, у них сопли из носа текут. Если человек одел панковскую майку и сбрил себе виски - это не значит, что он панк. Зачастую, это просто временное увлечение. Я считаю, что панком человек рождается, и живет с этим до конца жизни. А в нашей стране, т.к. у нас все через задницу, все извращенное и искаженное, настоящие панки могут и не пойти в панк-тусовку, потому что здесь панк подразумевает под собой это плевание, какашки и всякую дребедень. А просто быдло какое-нибудь, наоборот, может пойти в «панки».
В. - На Западе в панк/хардкор среде все большие позиции завоевывает вегетарианство, веганство. Как ты относишься к данной проблеме?
П. - В Америке, например, достаточно теплый климат. Там это мясо сто лет никому не нужно. Оно не лезет на жаре, понимаешь? Там, конечно, будешь питаться фруктами, и они там дешевле, потому что они растут там неплохо. Они там не пользуются мехом - «GREENPEACE». На хрена им там шубы нужны, если они в шортах ходят? Я тоже против убийства животных, но, когда у тебя мороз 30 градусов, тут любой американец сразу шубу оденет, чтобы ему тепло было, и мясо начнет есть, чтобы была сила, и водку начнет пить, чтобы не простудиться, не заболеть. Тут другая система.
В. - А ты много мяса ешь?
П. - Каждый день пытаюсь, когда деньги есть, и фрукты. (смеется). Какой панк у нас здесь может позволить фрукты? И кефир пью. И йогурт пью. Когда деньги есть.
В. - У тебя выходили пластинки за рубежом. И «Purgen» - одна из самых известных русских панк-групп за границей. Я знаю, тебе приходит большое количество разной информации, из разных стран пишут письма... Кто пишет, о чем, из каких стран?
П. - В основном, пишут те, кто занимается панк-общественной деятельностью, что-то выпускают, приглашают нас участвовать в сборниках, с радио каких-то иностранных, или пишут просто какие-то люди, которые интересуются русским панк-роком, хотят это услышать.
В. - А много таких людей?
П. - Мне за год пришло писем сто.
В. - Из каких стран?
П. - Америка, Мексика, Франция, Англия, Швейцария, Германия...
В. - И чем их так русский панк-рок интересует?
П. - Не то что русский... Просто хотят услышать наши записи, потому что наши пластинки и кассеты, в основном, в Америке и в Германии распространяются, потому что у нас там близкие друзья. Но та же американская пластинка и в Японии продается, в Канаде.
В. - А кто вам в Америке выпустил пластинку?
П. - Тот человек, которому понравилась наша группа, наши записи.
В. - Откуда он их получил?
П. - Он, прям, приехал ко мне и все переписал.
В. - А как он о тебе узнал?
П. - Я давал интервью в «Maximum Rock&Roll», оставил там свой адрес. И в один прекрасный день - сижу дома: звонок в дверь, стоит американец в нашивках и шортах с бритыми висками: «Привет!». У него кличка Red Nick. Он фанатик России и всю жизнь хотел услышать панк-рок на русском языке. Панк идейный, причем, он преподаватель в каком-то университете. Переписал записи и выпустил «Трансплантацию мировоззрения» (1993 год).
В. - А как лейбл называется?
П. - Я не знаю.
В. - Ты знаком с разным панк-роком из разных стран. Что тебе более близко?
П. - Да, у меня много очень кассет - и польские, и чешские, и японские панк-группы. Дальше всего мне - это американский панк-рок, особенно, это современная калифорнийская музыка типа «Offspring», «Rancid», хотя «Dead Kennedys» мне очень нравятся, «Hysteric» - тяжелый панк. А ближе всего мне социалистический панк - польский, немецкий (ГДРовский). Мне больше нравится панк-хардкор, панк-металл, посерьезнее, потяже лее, побыстрее. Польский «Postrejiment», например. Социальный сарказм, жесткий панк.
В. - Как ты относишься к стрейтэйджерству?
П. - Положительно. Сейчас я стараюсь как можно меньше пить, как можно меньше курить, меньше всего этого употреблять. Но это сложно. Сигареты я курю - это привычка, но я хочу бросить, потому что это тупое занятие, которое портит мне легкие. Пьянство - то же самое. Ты тупеешь, тупой делаешь хренотню. А наркотики - это занятие для бездельников, у которых нет смысла в жизни. Я стараюсь быть стрейтэйджером. Но я иногда курю, иногда пью, иногда кyрю траву. Но стараюсь делать это как можно меньше. Организм ведь сам все вырабатывает: и эйфорию, и праздник, и когда ты долго употребляешь алкоголь, все эти вещества в организме, которые тебя заставляют жизни радоваться, перестают действовать. Это все очень плохо. Лучше слушать музыку, заниматься любовью, заниматься спортом. Я раньше занимался спортом, но потом начал пить, курить... А тут недавно пробовал опять начать подтягиваться, грушу долбить, в форму себя привести. Вот, например, на улице ко мне кто-то докопался, и я начал с ним драться, все руки себе разбил сразу, потому что не готов к этому. Да, я его побил, но своему телу вред нанес... Или тебе срочно нужно куда-то добежать. Ты пробегаешь 20 метров и уже никакой. Что это такое? Конечно, лучше заниматься спортом. В здоровом теле - здоровый дух. Такой панк-образ жизни - секс, наркотики, рок-н-ролл - человека хватает на 5 лет, и его можно на помойку выкидывать. Так нельзя жить. Но кому-то нравится. Я понял, что я пью только тогда, когда мне плохо. Главное, чтобы это не превращалось в зависимость. Я люблю, конечно, и пораспиздяйничать, и полентяйничать, и нажраться, и побуянить. Это все, конечно, круто, но это не смысл жизни. Также мне не нравятся эти крутые люди, которые родились и непонятно зачем живут. Понимаешь, пустышек много. Инкубатор. Я не понимаю, зачем они живут, они сами этого не понимают. Им не досталось чего-то. Они не радуются, они не плачут, не смеются. Просто живут себе и живут потихонечку. Не высовываются, не выебываются, не шумят. Также мне не нравятся бандиты, насильники, фашисты, коммунисты, сатанисты, наркоманы, алкоголики. Почему мне не нравится государство? Государственная система, тем более советская, - это грубая работа, это примитив. Она рассчитана на то, что как бы массам было хорошо. А массы - это те люди, которые рождаются и умирают незачем. Они нужны для того, чтобы кормить это правительство, содержать. Чтобы как барашки на них работали, чтобы было всем спокойно и хорошо. Но это же не все общество. А остальные?
В. - Ты представляешь свою жизнь без группы «Purgen»?
П. - Понимаешь, группа «Purgen» была всю жизнь и будет. Только сейчас мысли выражаются в каких-то звуках, раньше выражались в каких-то картинах, а потом могут выражаться в каких-то видеозарисовках или в чем-то таком. Это одно и то же.
В. - Это самовыражение, идет попытка понять окружающий мир через свое творчество, понять себя или это стремление повлиять еще на других? Для тебя какая сторона важнее в творчестве, в панк-роке?
П. - Понимаешь, ну, вообще, по фигу. Кстати, еще раз повтори вопрос. Я не помню, что ты спросила.
В. - (повторяет).
П. - Скорее, не то и не то. Это не самовыражение, и повлиять на других я не хочу. Просто меня прет что-то делать. Я это делаю сейчас. И если каких-то людей прет слушать это, они это слушают. Я рад, что есть люди, у которых похожий взгляд на мир, скажем так. Я никому не хочу что-либо навязывать. И по песням видно, что я не говорю, что это правильно, а то не правильно. Я просто высказываю свои мысли. «Вот, да, мне это не нравится или это нравится». Но, в основном, все песни: меня тронула какая-то проблема, я просто показываю, есть проблема. Например, я шел по улице, меня торкнула какая-то вещь. Я ее взял, сформулировал - и там уже смотрите на ваш взгляд. И все люди рассматривают ее, как хотят, по-своему. Я не навязываю никому свои идеи.
В. - Что тебя не устраивает в современной действительности у нас в России, например?
П. - Россия, это отдельный разговор. Меня здесь все не устраивает, в принципе. А по большому счету, мне не нравится ложь, обман, то, что люди приспосабливаются к жизни. Если мне что-то не нравится, не буду принимать это. Мне не нравятся эти тупые обыватели, которые смирились со своей жизнью, вообще, многие вещи не нравятся. Я не могу их все перечислить.
В. - А что, конкретно, тебя не устраивает в современном строе?
П. - Тоталитарный подход. Здесь все просматривается и обсматривается. Сейчас, конечно, кое-что изменилось. Все не так дубово, как раньше. Но в то же время, меня, например, все время останавливает милиционер и говорит: «Предъявите ваши документы». Просто за мой внешний вид. И я перед ним должен все время отчитываться: «Я - такой-то человек. Я вот там-то живу. Я ничего, не сделал плохого вам». Это уже неприятно.
В. - Вы играли концерты в Германии. Что тебя там поразило? Какое отличие от нас ты там, увидел? Что тебе понравилось и что не понравилось?
П. - Во-первых, я не очень хорошо знаю Германию, потому что я все время ездил в автобусе, и с людьми мало общался. Но что мне нравилось - в Германии все «как надо». Но у них очень скучно. Они живут, чтобы комфортно было. У них все спокойно и очень стабильно. Может, это просто непривычно после российских условий, кризис на кризисе. А там - ровная жизнь. Меня это даже обломало.
В. - Если бы у тебя была возможность жить в любой стране, ты бы покинул Россию?
П. - Я - русский. И если, честно, я рад, что я здесь родился. Я рад, что я вырос в Москве. Я не хочу никуда уезжать. Мне нравится Россия. Мне нравится Москва. Хоть я с чем-то здесь не мирюсь, но многое меня бесит, но я тут родился, значит, я здесь нужен. Да, я русский панк, московский чувак, и, вообще, все ништяк. (Ха-ха) (Сторона кассеты кончилась. Звенят стаканы). Что это мы разговариваем, вообще?
В. - А хрен знает.
П. - Не помнишь, что ли?
В. - По-моему, речь шла о том, что панк-рок - скорее, пофигизм. (Я - панк, и пошли все на фиг...) Или протест?
П. - Понял, понял. Вот есть обычные люди, которые вводят себя в режим и живут как роботы. А если не пошел куда-то на работу... (Я пару раз пробовал в жизни), то для меня это пиздец, просто смертельнно. У меня появляются сразу мысли: «На хрен я работаю на этого дурацкого бизнесмена?! На фиг я трачу. свое время?! Я что, родился для этого уродства?!» Для меня смертельно - работать. Я считаю, что панки - не мода, это просто такие люди. Они были все время. И в XV веке, всегда. Это такие люди которые считают, что они родились для чего-то, а не жрать, не продавать свое тело на работе... Я, вообще, не знаю, как эти интервью давать. Это все напрягает, и стремно. (Звенят стаканы).
П. - (допив остатки) Вообще, интервью лучше давать по-трезвому, а то заблуждаешься (смеется).
В. - Да, что-то я спросить хотела...
П. - Не помнишь?
В. - Многие считают, что в русском панк-роке больше пофигизма, а что ты думаешь по этому поводу?
П. - В русском панк-роке больше лохизма. На Западе этим больше занимаются, а у нас заниматься панк-роком очень сложно. Много побочек. Потому что пиздец, это деревня железная. Даже чтобы репетировать, просто играть в группе, нужно платить большие деньги. Уже у многих панк-групп нет денег, чтобы покупать базу, репетировать. Здесь нельзя этим серьезно заниматься. Если ты панк, то тебе хуже. На тебя будут тыкать пальцем, считать за второй сорт. Поэтому в России в панк-роке нет леваков, чтобы левый человек подписался: «Я-панк. Я играю панк-рок...» А наши панки - это люди, которые почувствовали, что у них есть творческое начало, и, зачастую, они пьющие распиздяи, лентяи. Они не могут найти денег. Сколько я групп знаю, половина просто обламывается, умирает быстро очень из-за того, что жизнь тяжелая.
В. - Ну, да. Если на Западе, человек, по крайней мере, может прожить на пособие по безработице, то у нас это фактически невозможно. Панки, они в какой-то степени, паразиты, потому что они не желают производить ничего для общества, этих тупых обывателей и государства, а поскольку у нас нет таких социальных, материальных пособий, как на Западе, они должны или сидеть на шее у родителей, или умирать с голоду. Поэтому у нас панк долго не выдерживает: или спивается, или старчивается, или попадает в тюрьму, или он, вообще, уходит из этого, женится, рожает детей, ведет образ жизни обывателя.
П. - Да. Типа такого. Здесь просто героический поступок - оставаться панком всю жизнь. Это или человек больной, даун, или, правда, идейный, но это редкостный человек выживает.
В. - Как ты считаешь, какая главная идея панк-рока?
П. - Я не знаю, какая главная идея панк-рока, но у меня главная идея такая. Вот вдет человек в розовых очках, и он доволен своей жизнью. Пиздец. Вот он идет, а справа от него избивают другого человека. А он идет: «А у меня жизнь такая пиздатая, и мне по фиг, никто не нужен». И для меня главная идея панк-рока: схватить его за шкирку и сказать: «Ты, что, чувак, вообще, ничего не видишь?». Развернуть его головой: «Вот видишь, тут избивают человека». На самом деле, это дурацкая штука, понимаешь? Но во мне такой панк живет. Я не могу смотреть на то, как люди, оплывшие жиром и в розовых очках, ходят. Мне хочется встряхнуть их и закричать: «Хули ты отгораживаешься своим розовым заборчиком, посмотри, урод, что происходит вокруг!». Вот так просто показать ему и отпустить: «Иди дальше».
В. - Некоторые персонажи считают «Purgen» фашистской группой. Что ты можешь сказать по этому поводу?
П. - Что я могу сказать по этому поводу? Что эти персонажи просто лохи.
В. - А что ты можешь сказать по поводу своего отношения к фашизму?
П. - Для меня фашизм - вторая мировая война (1941-45 годы). Погибло немеренно людей от этого. Это просто чума, чума XX века. Это чернуха. Для меня три вещи очень черные - коммунизм, сатанизм и фашизм. Это чернуха непросветная - убийство, насилие, ужас. Это три тоталитарные вещи, которые, я бы никогда не хотел, чтобы повторились. Я против этого. Я против. А что касается коммунизма в его тоталитаристском понимании, я считаю, что начале 90-х мы внесли свой вклад в добивании этих сраных коммунистов, этой диктатуры, серости тем, что стебались над официозом все время, даже группу назвали «Ленин-самотык».
В. - Считаешь ли ты фашизм актуальной проблемой в России? И реальной угрозой? Или это скорее раздувается?
П. - Фашизма тут, вообще, и не было. Никогда. По-моему, и не будет никогда Здесь есть одна проблема реальная - национализм. В Россию, особенно это заметно в Москве, приезжают в больших количествах кавказские народы. И они ведут себя здесь по-своему. Они не изучают русскую культуру. Они внедряются силой со своими принципами и не считаются с русскими. Поэтому русские их не любят. Вот это реальная проблема. Все. Больше никакой проблемы нет. Какой там фашизм. Я считаю, здесь люди стремятся к демократии. Но здесь и демократия через жопу. Это Россия, понимаешь? Здесь все через задницу делается. Панк не должен быть опущенным. Панк - это думающая интеллигенция. Просто он специально одевается плохо, специально показывает людям: «Ах, вы жирно живете?! Ах, вы себе радужный мир придумали, такой пластмассовый?! Так вот вам панк-рок». Чтобы их вытащить оттуда, понимаешь? А не так, чтобы все живут в говне, и панки друг в друга плюются и считают, что в говне жить - это круто. У меня панк-рок просыпается, когда я нахожусь на тусовке мажоров. И все: «Извините, пожалуйста», «Ой, можно я сюда поставлю?», «Это уберу». Мне хочется запрыгнуть на стол и сказать: «Вы что, охуели!» Вот прямо так. Понимаешь? Когда я нахожусь среди, допустим, неврубающихся молодых панков (хриплым голосом): «О, бля, ништяк, в помойку полезли все!» Мне хочется сказать: «Вы что, бомжи, что ли? Куда вы в помойку-то лезете?!» Вот у меня такой вот панк.
- О PURGEN ничего не было слышно достаточно долгое время. Чем вы занимались?
Руслан "Пурген" Гвоздев: - Не было слышно? Где? У вас в Нижнем Новгороде? Да у нас, наоборот, более активная стала жизнь, нежели 5 лет назад. Мы концерты давали, альбом записывали.
- Кличка Пурген воспринимается по-разному, когда ее носит 18-летний и 30-летний человек. Вам она сейчас не мешает?
П.: - Ну ты давай чего-нибудь поинтересней спроси...
- Когда ты поставил первый ирокез?
П.: - Очень интересно... Лет в 16.
- Лучший рецепт ирокеза.
П.: - Рецепт? С приправой: побольше майонеза, кетчупа и перца.
- Какой у тебя был самый крутой панк-костюм?
П.: - Не, у тебя неинтересные вопросы. Это то же самое, если бы ты пришла брать интервью у автомобилиста и задала ему вопрос о том, как он первый раз гайку закрутил. Я думал, ты меня спросишь, как модернизировать мотор, а ты меня про гайку спрашиваешь.
Ну какой рецепт ирокеза? На лак надо ставить. Ну что это у тебя за вопросы? На них отвечать - себя не уважать. Ты бы подошла к панкам и спросила: "Что вас интересует в группе?" Узнала, что интересно слушателям.
- Большинство музыкантов, играя в своей группе, параллельно где-то работают. А вы?
П.: - Я работал, но уволился.
Олег (гитарист): - Я учусь на дневном в институте.
- Почему на дневном?
О.: - В армию не заберут. Это же настоящий концлагерь. Сейчас в армию никто не идет или только дураки.
- Почему бы не совершить настоящий панковский поступок?
О.: - Это будет не панковский поступок, а безумие.
- Но НАИВ, к примеру, прошли через армию.
О.: - Сначала нужно выяснить, кто такие НАИВ и какое отношение они имеют к панку.
- Как вы относитесь к НАИВУ?
О.: - Лично я к ним нормально отношусь. Они делают свое дело, но к панк-року они, к сожалению, отношения не имеют.
- Существуют на российской панк-сцене группы, играющие, по вашему мнению, настоящий честный панк?
О.: - ЧУДО-ЮДО (ученики и последователи Пургена. - Ю.Н.).
- Никогда не возникало желание помочь группе, подающей надежды?
О.: - Начинающие группы сами себя тянуть должны, они должны быть сами по себе. Ну, конечно, группа группе может помогать, но, в принципе, если группа может что-то делать, она это делает. А если группа ничего из себя не представляет, ей уже ничто не поможет.
У меня, на самом деле, есть своя группа ДИАГЕНS, ей около года, и в начале мне Руслан помогал. Сейчас мы уже сами по себе.
- То есть молодая группа не остается без внимания у московской публики?
О.: - Да, просто панк-культура всегда была запрещенной, "подвальной". А сейчас пошел какой-то пик панка, он стал, откровенно говоря, модным.
- Вы думаете, это нормально? Может быть, опять уйти в подполье?
О.: - Да нет, вряд ли. Тут тебе предлагают играть на более крупных площадках, поступает множество предложений, на которые ты, естественно, соглашаешься.
- Группа КОРОЛЬ И ШУТ именно так и делала... Как к ней относятся музыканты PURGEN?
О.: - С каждой группой так, конечно, не будет. Мы к ним никак не относимся. Играют они, ну и пусть играют. Мне они ничего плохого не делают. Панк-группа - это социальные тексты, отражающие реализм. А у них? Они никакого отношения к панк-року не имеют, они играют для большой аудитории. А панк-рок навсегда останется андеграундом.
- MTV показывает аудитории группы, музыка которых стирает границы между стилями поп и панк. Это не мешает настоящему панку?
О.: - Поп-панк или калифорнийский панк является отдельным движением панка, не имеющим отношения к радикальному панку. Он живет отдельно и вряд ли причиняет вред андеграунду. Естественно, и публика разная. Там у них такие модные люди, пепси, кока-кола. То же самое скейт-панк. То есть реальности никакой не отражает, просто гитары относительной тяжести добавлены и барабаны. Да и вообще панк вмещает в себя кучу разных течений и стилей.
- Кстати, в вашем новом альбоме "Destroy For Creation" достаточно много электронных кибер-панковских фишек. Вы не боитесь, что поклонники старого PURGEN не поймут нового звучания?
П.: - Да мне, по большому счету, все равно. Я же не стараюсь им угодить и делать то, что им нравится. Если делать музыку, чтобы им угодить, это будет уже не панк-рок, а поп-музыка. Ничего все равно не получится, если будешь на конъюнктуру работать.
- Общаетесь ли вы со своими поклонниками?
О.: - Нас публика неправильно понимает. Начинает кумиров из нас делать, а среди панков поклонников быть не должно. Должны быть единомышленники, которые поддерживают группу посещениями концертов, разделяют твою точку зрения. А на наши концерты ходит много моих друзей. Я и сам люблю потусоваться в зале, меня это прикалывает.
Link hidden, please Sign inor Sing up
— Сами по себе. В рок-лабораторию мы ходили только чтобы покупать западные группы. У этого, Марочкина, что ли? Там коллекция была Запада всего.
— Почему вы заиграли панк? Были какие-то причины, которые к этому подтолкнули?
— Нет, ну мы сначала металл слушали. С 80-го года. За 10 лет он нам надоел. Потом сюда дошел панк, до нас, скажем так. В конце 80-х. Сначала вроде казалось, что это фигня какая-то, типа играть не умеют и все такое. А потом нормальные группы попались, «Dead Kennedys», «Exploited», потом «Lard», «Ministry».
— «Пурген» - это твоя первая группа?
— Да. Мы сначала думали взять название «Ленин — Самотык», тогда еще Советский Союз был, но как-то это название было… И мы решили «Пургеном» стать.
— А по Советскому Союзу не скучаешь?
— По Советскому Союзу — нет. Мне достаточно передач про Советский Союз, чтобы вспомнить все это - и все. Жить мне не охота в совке. Я в нем долго прожил, семнадцать лет.
— Ты сам и твои музыканты — все москвичи?
— Ну, да, москвичи, вот ребята из ближнего Подмосковья — считай, Москва.
— Есть собратья по духу, с которыми играете вместе и дружите, общаетесь?
— Да практически со всеми панк-группами. С поп-панками – не очень. А с панком, панк-хард-кор, панк-трэш – с удовольствием. Да все группы во всех городах, которые перед нами играют и в Москве играют с нами. Много групп на разогреве.
— Вы в Зеленограде не первый раз?
— Второй раз. Мы здесь были года полтора-два назад. Нормально, мне понравилось очень. Полный зал, хороший звук, хороший свет, классно.
— Сейчас, несмотря на стиль «панк», в группе музыканты, которые умеют хорошо играть?
— Ну, да, молодые, но играют хорошо. Им лет по двадцать.
— Это новый состав, по сравнению с прошлым приездом?
— Новый, да. С прошлого приезда барабанщик поменялся.
— А вообще за все время существования группы часто менялись музыканты?
— 21 человек был в группе
— А автором всех текстов и мелодий всегда оставался ты?
— Да.
— В старых интервью ты много говоришь не только о музыке, но и о политике, в частности. Ты стараешься следить за тем, что происходит в мире, в стране?
— Да, слежу. Но я политикой не интересуюсь вообще. Мне она неинтересна, я аполитичен. Потому что, если ей интересоваться, надо конкретно этим заниматься и даже быть политиком, скажем так. А так – это бессмысленно. А вот именно просто, если я смотрю последствия или наблюдаю, как вообще влияет политика на общество, на весь мир. Сейчас же все, в принципе, объединилось, так как глобализация происходит. И мне больше нравится за миром наблюдать, нежели за политиками.
— А эти самые политики никогда не пробовали вас задействовать? Многих панков сильно метнуло в свое время в сторону оппозиционных политических движений.
— В 1994 нам как-то ЛДПР предлагали с ними сотрудничать, что-то такое. Но мы сразу не стали. Коммунистических, ты имеешь в виду?
— Ну, и коммунистических, и националистических.
— Нет, мы аполитичны.
— «Гражданская Оборона» никак не повлияла на творчество «Пургена», в самом начале?
— Я как-то послушал все альбомы сразу, до этого… «Прыг-Скок»? В 1990 году «Прыг-Скок» у них был?
— Да.
— Ну, послушал, нормально. И потом не слушал больше.
— В одном из старых интервью ты как раз не очень лестно отзываешься о Летове.
— Это, видимо, как раз тот момент был, когда они были коммунистами. Какой-то флирт у них с коммунистами был. Мне это не понравилось. Потому что быть против ради того, чтобы быть против – это не интересно. Если они были против коммунистического направления при коммунистах, потом их не стало, и они стали за коммунистов. Это как-то непонятно мне было, странно. Я стараюсь придерживаться одной позиции. То, что я так думаю – я так и думал.
— И с годами эта позиция не менялась за 16 лет, что существует группа?
— Нет.
— Но ты же развиваешься, читаешь книги, смотришь кино, слушаешь музыку, следишь за новостями. И сознание твое изменяется.
— Но коммунисты мне как не нравились, так и не нравятся. И фашистская партия Гитлера мне тоже не нравится. Мне это вообще все не близко.
— А что за истории о столкновениях на концертах «Пургена» между панками и бритоголовыми?
— Честно говоря, я не знаю, никаких столкновений никогда не было. Это все фигня. Из-за того, что мы аполитичны, нам просто наплевать на все политические направления. Мы их просто игнорируем. Из-за этого к нам не проявляют интерес какие-то лица, политически заинтересованные. Вот и все.
— Что тебя вдохновляет, дает стимул для жизни, для творчества?
— Мне кинофильмы многие нравятся. В детстве мне нравился «Полет над гнездом кукушки», потом – хороший боевик «Бойцовский клуб»… Много фильмов.
— А из музыки?
— Брейк-бит, хард-кор.
— То есть, ты не замыкаешься на панке и на тяжелой музыке?
— Нет, ты понимаешь, музыка – она вообще без направлений. Это как мелодия, в первую очередь. Хорошая мелодия – это редкость, и она появляется в любых направлениях.
— А у «Пургена» мелодии все-таки важны?
— Да.
— А тексты? Это то, как ты видишь мир?
— Какие-то темы появляются интересные.
— Как часто бывают концерты?
— В среднем – четыре концерта в месяц.
— Ты говорил, что готовится новый альбом?
— Да, мы запишем альбом. Одиннадцать новых песен.
— У него уже есть название?
— Рабочее название – «Мир». Он выйдет, наверное, в конце января.
— Кто издает ваши альбомы?
— Нас издают фирмы панковские. Мы сами полностью делаем запись, дизайн и отдаем. А тираж я делать не хочу. Торговать я не хочу. Торговлей занимаются другие люди.
— Сколько всего у «Пургена» альбомов?
— Вообще, одиннадцать изданий. А если полноценных альбомов – то мы сейчас делаем восьмой. И у нас выходит DVD. Мы сняли 10 клипов на предыдущий альбом, «Реинкарнация». Десять новых клипов, плюс там еще будут концертные съемки.
— Это любительские клипы, самодельные?
— Я их сам делаю, снимаю и монтирую. DIY (do it yorself).
— Ты в этих клипах и как сценарист, и как режиссер?
— Да, и как оператор, и как монтажер. Я камеру ставлю, сам отхожу, все снимаю, потом камеру выключаю, прихожу домой и монтирую.
— Есть разница между панк-музыкой, тогда и сейчас?
— Весь мир прогрессирует. И панк тоже прогрессирует. Раньше более диковато было, сейчас поцивильнее. В принципе, все то же самое осталось. Просто люди меняются. Уровень жизни повышается.
— А твой уровень жизни какой?
— Бедный средний класс.
Tulamusic: Существует мнение, что настоящий панк в Интернет не полезет. Тем не менее, у вас есть в Сети официальный сайт, и менее настоящими вы от этого не стали. Как вы относитесь к Интернету?
Purgen: Ну как к нему можно относиться… Ведь это просто журнал, возможность получить доступ к информации. Я рад отсутствию интернета в своей жизни. Хотя положительные стороны в интернете есть. Почта, например - это удобно, дешево. Да, панки этим пользуются, потому что это дешево! Вот, например, телефон сотовый: кто побогаче - разговаривают, а панки предпочитают общаться по sms, ведь это дешевле!
T: вы существуете уже 15 лет. Каким был человек, приходящий на ваши концерты в середине 90-х, и кто такой поклонник группы "Пурген" сейчас? Что-нибудь изменилось?
Purgen: люди трезвее стали, многие вообще бросили пить. Изменились, также как страна и отечественные автомобили (но внутри всё осталось прежним - прим. Tulamusic)
T: Как вы думаете, с чем ассоциируется у людей слово "пурген"?
Purgen: С очищением, промывкой тела и мозгов, избавлением от грязи.
T: Вы уверены, что у людей слово "пурген" ассоциируется именно с ЭТИМ?
Purgen: Абсолютно.
T: Группа существует 15 лет. Возможно, вначале вы вкладывали в название какой-то другой смысл?
Purgen: Да нет, всегда было - очистка, лечение.
T: Что послужило толчком для создания песни "Трагедия на авиамоторной"?
Purgen: Реальная трагедия – обрыв эскалатора в московском метро в 1982 году. Это было ужасно… Гора людей, трупы, кровь. Ужасно, как трагедия "Норд-Оста".
T: Сейчас в России очень много панк-групп. Чем вы от них отличаетесь?
Purgen: Ну, каждая группа чем-то отличается от других. В Москве скорость жизни другая, поэтому наша музыка быстрее, тяжелее, качественнее.
T: Общаетесь ли вы с кем-нибудь из российских панк-музыкантов в обыденной жизни?
Purgen: Конечно. В Москве вообще сложилась единая панк-тусовка. Все общаются друг с другом.
T: На ваш взгляд, панк-музыка и панк-культура способны что-либо радикально изменить в современном обществе?
Purgen: Это андеграундная культура, поэтому на какую-нибудь бабушку, торгующую семечками, она повлиять не способна. Эта бабушка даже нашей музыки никогда не слышала. А вот политиков возможно изменить.
T: Есть ли у вашей музыки смысл?
Purgen: Безусловно. Это психология общества, реализм.
T: Слышали ли вы что-нибудь из тульской панк-музыки?
Purgen: Нет. Слышали только одну группу из Новомосковска.
T: В концерте примут участие тульские панк-коллективы. Как вы к этому относитесь?
Purgen: Будет интересно послушать.
T: Ваши пожелания всем тульским панкам.
Purgen: Здоровья, ничего не бояться и не прогибаться под этот мир.
"...И МЫ СЫГРАЕМ ЭТОТ ФАКИНГ ПАНК!"
14:15. Квартира бессменного лидера, вокалиста, гитариста и идеолога банды - собственно Руслана Пургена - представляет собой психоделико-урбанистическую свалку с легким налетом беспросветной гигеровщины: кассеты, компакты, номерные знаки с тачек, шизовые картины, гитары плюс обычный бытовой хлам и шлак. Впечатляет и радует. И вот, уютно устроившись на загаженной подоночьей кухне и взорвав разгоночный батл, начинаем нашу беседу.
X: Ну, перво-наперво: с чего началась твоя музыка?
ПУРГЕН (с улыбкой): Тут хочется так сесть и мудро затянуть: "В некотором царстве, в некотором государстве"... А если серьезно, просто было такое время, 90-е, полная разруха. И хотелось как-то абстрагироваться от происходящего, свое "фэ" выразить.
X: Тяжело вообще было панковать?
ПУРГЕН: С одной стороны легко, с другой - не особо. Конечно, определенное давление со стороны общества присутствовало, оно и сейчас есть.
X: Косые взгляды, бычки?
ПУРГЕН: Ну да.
X: И как ты с этим боролся и борешься?
ПУРГЕН: Вот, чтоб в метро не ездить, купил машину. Правда, тут тоже есть свои недостатки. Например, если я буду ездить с ирокезом, то, понятно, возникнут некоторые проблемы с ментами. А если одеваешься прилично в их понимании - все, сразу другое отношение.
X: Скажи, а изменились ли сами пункера? Хотя бы в том, как они принимают тебя на концертах?
ПУРГЕН: Да нет. Только раньше их было меньше, сейчас побольше. В общем все по-прежнему: пого, харч-обстрелы, драки.
X: В группе "Пурген" часто менялся состав. Чем это вызвано?
ПУРГЕН: Люди на определенном этапе меняются. Вот наш барабанщик Изерли, еще из первого состава, сейчас вообще служит в милиции, преступников ловит, и у него уже даже какие-то там люди в подчинении. Просто он выполнил свою миссию и перешел на другой уровень.
X: А какие требования к музыкантам, вступающим в вашу команду?
ПУРГЕН: Обычные вполне: чтоб и человек хороший был, и играл нормально.
X: Панк - сугубо музыкальное течение?
ПУРГЕН: Нет, конечно. Что меня бесит, так это то, что в нашей стране почему-то тупо зарубаются на таком стереотипе, что, мол, панки - это музыканты, играющие поп-панк либо панк-хардкор, и все, направление больше развиваться не должно. А ведь есть еще и киношный панк, и книжный, и автомобильный - во всех отраслях есть свое направление! Да и по той же музыке куча ответвлений - индастриэл - панк, электронный панк, киберпанк... И лично мне, кстати, одинаково близки все направления этого течения.
X: А можно ли тогда считать панком чела, который вообще ни болта не знает ни о "Sex Pistols", ни об "Exploited"?
ПУРГЕН: Разумеется, можно! У каждого свое пункерство. Вот, к примеру, протестует какой-нибудь школьник против своего ботанического класса - у него свой панк. Или парня предки затрахали своей фигней типа "бабки - бабки - бабки!", и он им назло на все забивает, красит волосы - это тоже панк, но уже другой. Я вот тоже лет в 18 был максималистом, и для меня одеть на ирокез бейсболку считалось ужасным предательством. А теперь немножечко другая тема. Допустим, появилось желание понаблюдать за обществом - тогда я специально оденусь так, чтоб не привлекать лишнего внимания. Понимаешь, не должно быть стереотипов, что настоящий пункер обязан выглядеть так то, так то. В противном случае это уже не панк, а какой - то солдат получается.
X: Может ли панк гадить исподтишка?
ПУРГЕН: Ну, нет...Это уже что-то не то. Все-таки следует быть честным и прямым.
"РАДИАЦИОННАЯ АКТИВНОСТЬ ИЗ МУСОРНОГО БАКА"
14: 50. Алкогольный суррогат уже неплохо постукивает по шарикам. Немного огорчает факт, что Пурген отказался наливаться пойлом, сославшись на неподходящее настроение. Мельком видим на столе заваленную прод. гарбиджом альбомчик запредельного безумца Гигера - понятно, откуда берутся в оформлении обложек "Пургена" роботы - скелеты!
X: К киношкам как относишься?
ПУРГЕН: Хорошо, многие фильмы очень нравятся. Я, правда, по режиссерам так не помню...
X: А сам-то этим делом не занимаешься?
ПУРГЕН: Вот снимаю малобюджетное независимое кино, называется "ЗАТЕРЯННЫЕ СРЕДИ ВАС". Будет такое изучение общества людей - зачем люди живут на этой планете. Но к этому проекту вся группа не имеет отношения, это мои личные заморочки.
X: Недавно о твоей команде вышел документальный фильм. Прокомментируй его как-нибудь.
ПУРГЕН: Ну, как, я арендовал студию кабельного телевидения в институте имени Патриса Лумумбы и за пару ночей там свел все наши старые записи, снятые в разные времена. Все просто, практически без выкрутасов. Получилась такая малобюджетка, сделанная при помощи 2-х видаков.
X: Как-нибудь это дело рекламировали?
ПУРГЕН: Ну, афиши висели. Причем, что интересно, директор клуба (Клуб имени Джерри Рубина - ред.), где происходила премьера, мне сказал, что на просмотр фильма пришло больше народу, чем обычно ходит на концерты. Удивительно еще то, что некоторые даже устраивали во время показа слэм!
X: Как сегодня неожиданно выяснилось, ты интересуешься тачками. А в таком случае, зацепил ли тебя street-racing?
ПУРГЕН: Когда на классике типа "жигулей" шашки рисуют - это смешно. А серьезный street-racing - интересная штука, адреналин там нормальный. Я сам иногда тоже гоняю, и штрафов за превышение скорости уже полно.
X: Из литературы че нравиться?
ПУРГЕН: В смысле читать? Ничего. "Преступление и наказание" прочитал лет 15 назад, и все.
X: А, допустим, была б у тебя возможность кого-нибудь по-раскольниковски замочить - стал бы ты это делать?
ПУРГЕН: Да не, это глупости. Наверное, только сильно закомплексованный человек может такое сделать.
X: А у тебя есть комплексы?
ПУРГЕН: Да вроде нет.
"РАБОТЭЙШЕН" и "АТОМНАЯ РОМАНТИКА".
X: Руслан, как ты относишься к РАБоте?
ПУРГЕН: Я ее не отрицаю, просто как только в нее ввязываюсь, у меня сразу смысл жизни теряется. Зачем тратить свои дни на то, что тебе не нужно?
X: Есть ли у тебя какое - нибудь образование?
ПУРГЕН: Ну, я вроде как художник. 10 лет в художественной школе, там один год была музыка, а потом рисование, скульптура. И это очень неплохо, потому что все навыки очень помогают в творчестве.
X: А на что в таком случае живешь?
ПУРГЕН: Ну, занимаюсь тем, что мне интересно, и определенный доход это приносит. Выпуск альбомов, концерты... Такие панковские деньги, на еду хватает.
X: Может ли каким-нибудь макаром соотноситься пункерство с семейной жизнью?
ПУРГЕН: Ну, смотря что ты имеешь в виду под семейной жизнью.
X: Жить с девушкой, обеспечивать ее...
ПУРГЕН: Конечно, не особо соотносится, все-таки у панка свои идеалы. Хотя многие панки женятся, заводят семьи. И если ты живешь с девушкой, то следует быть мужчиной и хоть какой-то минимальный доход семье приносить. Гораздо лучше, если и он и она панкуют, и оба где-то как-то поднимают что-то.
X: Как ты понимаешь панковскую романтику?
ПУРГЕН: Ну, не знаю. Обкуренным пойти на завод пошататься. Или ночью по центру побродить толпой человек в 10.
"МОЙ МОЗГ ПЕРЕХОДИТ В ЧЛЕН..."
15:12. Голоса становятся более звонкими и смешными, что своевременно - именно таким голосами следует задавать следующие дебильные вопросы. Правда, на самые замечательные из них Рус мягко отказался отвечать, но неприятность эту мы переживем.
X: Итак, пришла пора немножечко по-доброму потупить на тему секса. Многоуважаемый, как вы относитесь к половым отношениям с роботами и маленькими детьми?
ПУРГЕН: С роботами?...Это интересно, только опасно. Мало ли, заклинит там что-нибудь.
X: А с дитями?
ПУРГЕН: Ну, это уже извращение.
X (c отчаянием): Но онанизм-то рулеззз?!!
ПУРГЕН: Ну, если нет под рукой партнера, то что делать... Но это в большей степени, мне кажется, относится к подросткам.
"Я ТАК ЛЮБЛЮ, Я ЛЮБЛЮ СВОЮ СТРАНУ!..."
X: Допустим, была бы возможность за бугор свалить жить - ты бы свалил?
ПУРГЕН: Ну, смотря куда. Мне нравится Берлин и Нью-Йорк. Но жить там постоянно не хотелось бы. Только если на зиму уезжать, все-таки тамошний климат не такой жесткий. По отношению же к людям мне гораздо ближе берлинская тусовка, там никто не будет тыкать на тебя пальцем и бычать лишь потому, что ты как-то необычно выглядишь. А у нас, конечно, много таких... русских народных алкоголиков. Хотя в общем быки везде одинаковые, и люлей можно получить где угодно, если имеется такое желание, но все же на Западе люди чуть покультурнее.
X: А про америкосов что можешь сказать?
ПУРГЕН: Мне нравится то, что у них ко всему такое своеобразное подростковое отношение. Понимаешь, они как бы все время прикалываются, а в этом определенная фишка есть. Поэтому у американцев, например, всегда очень хороший дизайн, яркий, веселый. Ну, а в общем - культура Бивиса и Баттхеда..
X: Кстати, мультики про Симпсонов и Бивиса с Баттхедом не радуют?
ПУРГЕН: Иногда можно посмотреть. По крайней мере, если по телику будут идти, канал не переключу.
"ПАНК ФОРЭВА!"
X: C алко и торчем не дружишь?
ПУРГЕН: Насчет алкоголя - видишь, сейчас с вами не пью. На самом деле нажираюсь очень редко, примерно раза 2 в год. Вредная это все-таки штука, и депрессии от нее, и печень садится здорово. А с торчем отношений практически никаких. Особенно с тяжелым.
X: Блин, получается, что Рус Пурген почти стрейтэджер. Тебя что, радует стрейтэдж?
ПУРГЕН: Во всяком случае, он меня не парит. Напрягают лишь те стрейты, которые начинают навязывать свои принципы другим людям. Они становятся похожи на алкоголиков, желающих, чтоб все с ними выпили. Нравится тебе так жить - живи в свое удовольствие, только остальным не мешай.
X: И, наконец, заключительный вопрос: есть ли будущее у панка в нашей стране?
ПУРГЕН: Ну, конечно, оно везде есть. Даже в древние времена существовали скоморохи, которые высмеивали царившие тогда порядки. Просто, как уже говорилось, панк может видоизменяться, принимать другие формы, но он будет всегда, это точно.
Сидим у Пургена дома, 11 этаж. На кухне. Стол завален всевозможными предметами, И причем по жизни все так лежит,
В. - Ты как, вообще, в такой обстановке ориентируешься?
П. - Я знаю, что где лежит. Может быть, это бардак, конечно, полный, но я знаю, что где лежит, и могу найти в течение минуты любую вещь во всей квартире. Хотя, кажется, что здесь везде все разбросано, и завал полный.
В. - Сейчас у тебя в группе новые музыканты, фактически. Как ты считаешь, в связи с этим улучшится ли звук группы, качество записи? В принципе-то, «Purgen» - группа, которая имеет не особо качественные записи. Или ты считаешь, что для панка не важно, чтобы все было отточено и профессионально?
П. - Вот мы записали 4 альбома. И там везде «плохой звук». Но это со стороны он плохой, а на самом деле, это лучший звук, который к ним подходит, и самый оптимальный звук, которого можно было тогда добиться. Я считаю, чтобы передать что-то, нужно передавать без искажений, понимаешь? Вот сейчас у меня другой взгляд на звук. Если мы будем записывать альбом, то он будет с другим звуком. Те альбомы передают мир, который был в то время, то настроение... Видишь, мы все альбомы записывали как: мы, допустим, репетируем полгода - год альбом, а потом приезжаем на базу, где мы репетируем, включаем аппаратуру и заодно записываем альбом. Все эти 4 альбома так и записали. 1992 «Все государства - концлагеря» (Приехали на базу и за 3 часа записали). 1993 «Трансплантация мировоззрения». 1995 «Радиационная активность из мусорного бака». 1996-97 «Философия урбанистического безвременья»
В. - У вас много очень глубокомысленных песен, серьезных текстов...
П. - Да. Я считаю, что панк-рок - это серьезная музыка, это для мозгов. Это музыка, чтобы подумать, понимаешь? Не чтобы релакснуться, или чтобы это фон был, чтобы ты не напрягался. Мне нравится такая реакция, когда люди включают нашу запись, они напрягаются сразу, лица серьезнее. Жесткий звук, напор идет, какие-то тексты такие, что их всех передергивает. Я считаю, что это и есть панк-рок.
В. - У вас на концертах я бы не сказала, что очень много думающих панков. Большинство...
П. - Ведь в панке, как и в любом течении, много левых людей. Большинство молодняка воспринимают панк как «бесиловку», «пьянку», подростковые тусовки. Они плюются, блюют, держатся друг за друга, кричат: «Мы - суперпанки» - пьяные, у них сопли из носа текут. Если человек одел панковскую майку и сбрил себе виски - это не значит, что он панк. Зачастую, это просто временное увлечение. Я считаю, что панком человек рождается, и живет с этим до конца жизни. А в нашей стране, т.к. у нас все через задницу, все извращенное и искаженное, настоящие панки могут и не пойти в панк-тусовку, потому что здесь панк подразумевает под собой это плевание, какашки и всякую дребедень. А просто быдло какое-нибудь, наоборот, может пойти в «панки».
В. - На Западе в панк/хардкор среде все большие позиции завоевывает вегетарианство, веганство. Как ты относишься к данной проблеме?
П. - В Америке, например, достаточно теплый климат. Там это мясо сто лет никому не нужно. Оно не лезет на жаре, понимаешь? Там, конечно, будешь питаться фруктами, и они там дешевле, потому что они растут там неплохо. Они там не пользуются мехом - «GREENPEACE». На хрена им там шубы нужны, если они в шортах ходят? Я тоже против убийства животных, но, когда у тебя мороз 30 градусов, тут любой американец сразу шубу оденет, чтобы ему тепло было, и мясо начнет есть, чтобы была сила, и водку начнет пить, чтобы не простудиться, не заболеть. Тут другая система.
В. - А ты много мяса ешь?
П. - Каждый день пытаюсь, когда деньги есть, и фрукты. (смеется). Какой панк у нас здесь может позволить фрукты? И кефир пью. И йогурт пью. Когда деньги есть.
В. - У тебя выходили пластинки за рубежом. И «Purgen» - одна из самых известных русских панк-групп за границей. Я знаю, тебе приходит большое количество разной информации, из разных стран пишут письма... Кто пишет, о чем, из каких стран?
П. - В основном, пишут те, кто занимается панк-общественной деятельностью, что-то выпускают, приглашают нас участвовать в сборниках, с радио каких-то иностранных, или пишут просто какие-то люди, которые интересуются русским панк-роком, хотят это услышать.
В. - А много таких людей?
П. - Мне за год пришло писем сто.
В. - Из каких стран?
П. - Америка, Мексика, Франция, Англия, Швейцария, Германия...
В. - И чем их так русский панк-рок интересует?
П. - Не то что русский... Просто хотят услышать наши записи, потому что наши пластинки и кассеты, в основном, в Америке и в Германии распространяются, потому что у нас там близкие друзья. Но та же американская пластинка и в Японии продается, в Канаде.
В. - А кто вам в Америке выпустил пластинку?
П. - Тот человек, которому понравилась наша группа, наши записи.
В. - Откуда он их получил?
П. - Он, прям, приехал ко мне и все переписал.
В. - А как он о тебе узнал?
П. - Я давал интервью в «Maximum Rock&Roll», оставил там свой адрес. И в один прекрасный день - сижу дома: звонок в дверь, стоит американец в нашивках и шортах с бритыми висками: «Привет!». У него кличка Red Nick. Он фанатик России и всю жизнь хотел услышать панк-рок на русском языке. Панк идейный, причем, он преподаватель в каком-то университете. Переписал записи и выпустил «Трансплантацию мировоззрения» (1993 год).
В. - А как лейбл называется?
П. - Я не знаю.
В. - Ты знаком с разным панк-роком из разных стран. Что тебе более близко?
П. - Да, у меня много очень кассет - и польские, и чешские, и японские панк-группы. Дальше всего мне - это американский панк-рок, особенно, это современная калифорнийская музыка типа «Offspring», «Rancid», хотя «Dead Kennedys» мне очень нравятся, «Hysteric» - тяжелый панк. А ближе всего мне социалистический панк - польский, немецкий (ГДРовский). Мне больше нравится панк-хардкор, панк-металл, посерьезнее, потяже лее, побыстрее. Польский «Postrejiment», например. Социальный сарказм, жесткий панк.
В. - Как ты относишься к стрейтэйджерству?
П. - Положительно. Сейчас я стараюсь как можно меньше пить, как можно меньше курить, меньше всего этого употреблять. Но это сложно. Сигареты я курю - это привычка, но я хочу бросить, потому что это тупое занятие, которое портит мне легкие. Пьянство - то же самое. Ты тупеешь, тупой делаешь хренотню. А наркотики - это занятие для бездельников, у которых нет смысла в жизни. Я стараюсь быть стрейтэйджером. Но я иногда курю, иногда пью, иногда кyрю траву. Но стараюсь делать это как можно меньше. Организм ведь сам все вырабатывает: и эйфорию, и праздник, и когда ты долго употребляешь алкоголь, все эти вещества в организме, которые тебя заставляют жизни радоваться, перестают действовать. Это все очень плохо. Лучше слушать музыку, заниматься любовью, заниматься спортом. Я раньше занимался спортом, но потом начал пить, курить... А тут недавно пробовал опять начать подтягиваться, грушу долбить, в форму себя привести. Вот, например, на улице ко мне кто-то докопался, и я начал с ним драться, все руки себе разбил сразу, потому что не готов к этому. Да, я его побил, но своему телу вред нанес... Или тебе срочно нужно куда-то добежать. Ты пробегаешь 20 метров и уже никакой. Что это такое? Конечно, лучше заниматься спортом. В здоровом теле - здоровый дух. Такой панк-образ жизни - секс, наркотики, рок-н-ролл - человека хватает на 5 лет, и его можно на помойку выкидывать. Так нельзя жить. Но кому-то нравится. Я понял, что я пью только тогда, когда мне плохо. Главное, чтобы это не превращалось в зависимость. Я люблю, конечно, и пораспиздяйничать, и полентяйничать, и нажраться, и побуянить. Это все, конечно, круто, но это не смысл жизни. Также мне не нравятся эти крутые люди, которые родились и непонятно зачем живут. Понимаешь, пустышек много. Инкубатор. Я не понимаю, зачем они живут, они сами этого не понимают. Им не досталось чего-то. Они не радуются, они не плачут, не смеются. Просто живут себе и живут потихонечку. Не высовываются, не выебываются, не шумят. Также мне не нравятся бандиты, насильники, фашисты, коммунисты, сатанисты, наркоманы, алкоголики. Почему мне не нравится государство? Государственная система, тем более советская, - это грубая работа, это примитив. Она рассчитана на то, что как бы массам было хорошо. А массы - это те люди, которые рождаются и умирают незачем. Они нужны для того, чтобы кормить это правительство, содержать. Чтобы как барашки на них работали, чтобы было всем спокойно и хорошо. Но это же не все общество. А остальные?
В. - Ты представляешь свою жизнь без группы «Purgen»?
П. - Понимаешь, группа «Purgen» была всю жизнь и будет. Только сейчас мысли выражаются в каких-то звуках, раньше выражались в каких-то картинах, а потом могут выражаться в каких-то видеозарисовках или в чем-то таком. Это одно и то же.
В. - Это самовыражение, идет попытка понять окружающий мир через свое творчество, понять себя или это стремление повлиять еще на других? Для тебя какая сторона важнее в творчестве, в панк-роке?
П. - Понимаешь, ну, вообще, по фигу. Кстати, еще раз повтори вопрос. Я не помню, что ты спросила.
В. - (повторяет).
П. - Скорее, не то и не то. Это не самовыражение, и повлиять на других я не хочу. Просто меня прет что-то делать. Я это делаю сейчас. И если каких-то людей прет слушать это, они это слушают. Я рад, что есть люди, у которых похожий взгляд на мир, скажем так. Я никому не хочу что-либо навязывать. И по песням видно, что я не говорю, что это правильно, а то не правильно. Я просто высказываю свои мысли. «Вот, да, мне это не нравится или это нравится». Но, в основном, все песни: меня тронула какая-то проблема, я просто показываю, есть проблема. Например, я шел по улице, меня торкнула какая-то вещь. Я ее взял, сформулировал - и там уже смотрите на ваш взгляд. И все люди рассматривают ее, как хотят, по-своему. Я не навязываю никому свои идеи.
В. - Что тебя не устраивает в современной действительности у нас в России, например?
П. - Россия, это отдельный разговор. Меня здесь все не устраивает, в принципе. А по большому счету, мне не нравится ложь, обман, то, что люди приспосабливаются к жизни. Если мне что-то не нравится, не буду принимать это. Мне не нравятся эти тупые обыватели, которые смирились со своей жизнью, вообще, многие вещи не нравятся. Я не могу их все перечислить.
В. - А что, конкретно, тебя не устраивает в современном строе?
П. - Тоталитарный подход. Здесь все просматривается и обсматривается. Сейчас, конечно, кое-что изменилось. Все не так дубово, как раньше. Но в то же время, меня, например, все время останавливает милиционер и говорит: «Предъявите ваши документы». Просто за мой внешний вид. И я перед ним должен все время отчитываться: «Я - такой-то человек. Я вот там-то живу. Я ничего, не сделал плохого вам». Это уже неприятно.
В. - Вы играли концерты в Германии. Что тебя там поразило? Какое отличие от нас ты там, увидел? Что тебе понравилось и что не понравилось?
П. - Во-первых, я не очень хорошо знаю Германию, потому что я все время ездил в автобусе, и с людьми мало общался. Но что мне нравилось - в Германии все «как надо». Но у них очень скучно. Они живут, чтобы комфортно было. У них все спокойно и очень стабильно. Может, это просто непривычно после российских условий, кризис на кризисе. А там - ровная жизнь. Меня это даже обломало.
В. - Если бы у тебя была возможность жить в любой стране, ты бы покинул Россию?
П. - Я - русский. И если, честно, я рад, что я здесь родился. Я рад, что я вырос в Москве. Я не хочу никуда уезжать. Мне нравится Россия. Мне нравится Москва. Хоть я с чем-то здесь не мирюсь, но многое меня бесит, но я тут родился, значит, я здесь нужен. Да, я русский панк, московский чувак, и, вообще, все ништяк. (Ха-ха) (Сторона кассеты кончилась. Звенят стаканы). Что это мы разговариваем, вообще?
В. - А хрен знает.
П. - Не помнишь, что ли?
В. - По-моему, речь шла о том, что панк-рок - скорее, пофигизм. (Я - панк, и пошли все на фиг...) Или протест?
П. - Понял, понял. Вот есть обычные люди, которые вводят себя в режим и живут как роботы. А если не пошел куда-то на работу... (Я пару раз пробовал в жизни), то для меня это пиздец, просто смертельнно. У меня появляются сразу мысли: «На хрен я работаю на этого дурацкого бизнесмена?! На фиг я трачу. свое время?! Я что, родился для этого уродства?!» Для меня смертельно - работать. Я считаю, что панки - не мода, это просто такие люди. Они были все время. И в XV веке, всегда. Это такие люди которые считают, что они родились для чего-то, а не жрать, не продавать свое тело на работе... Я, вообще, не знаю, как эти интервью давать. Это все напрягает, и стремно. (Звенят стаканы).
П. - (допив остатки) Вообще, интервью лучше давать по-трезвому, а то заблуждаешься (смеется).
В. - Да, что-то я спросить хотела...
П. - Не помнишь?
В. - Многие считают, что в русском панк-роке больше пофигизма, а что ты думаешь по этому поводу?
П. - В русском панк-роке больше лохизма. На Западе этим больше занимаются, а у нас заниматься панк-роком очень сложно. Много побочек. Потому что пиздец, это деревня железная. Даже чтобы репетировать, просто играть в группе, нужно платить большие деньги. Уже у многих панк-групп нет денег, чтобы покупать базу, репетировать. Здесь нельзя этим серьезно заниматься. Если ты панк, то тебе хуже. На тебя будут тыкать пальцем, считать за второй сорт. Поэтому в России в панк-роке нет леваков, чтобы левый человек подписался: «Я-панк. Я играю панк-рок...» А наши панки - это люди, которые почувствовали, что у них есть творческое начало, и, зачастую, они пьющие распиздяи, лентяи. Они не могут найти денег. Сколько я групп знаю, половина просто обламывается, умирает быстро очень из-за того, что жизнь тяжелая.
В. - Ну, да. Если на Западе, человек, по крайней мере, может прожить на пособие по безработице, то у нас это фактически невозможно. Панки, они в какой-то степени, паразиты, потому что они не желают производить ничего для общества, этих тупых обывателей и государства, а поскольку у нас нет таких социальных, материальных пособий, как на Западе, они должны или сидеть на шее у родителей, или умирать с голоду. Поэтому у нас панк долго не выдерживает: или спивается, или старчивается, или попадает в тюрьму, или он, вообще, уходит из этого, женится, рожает детей, ведет образ жизни обывателя.
П. - Да. Типа такого. Здесь просто героический поступок - оставаться панком всю жизнь. Это или человек больной, даун, или, правда, идейный, но это редкостный человек выживает.
В. - Как ты считаешь, какая главная идея панк-рока?
П. - Я не знаю, какая главная идея панк-рока, но у меня главная идея такая. Вот вдет человек в розовых очках, и он доволен своей жизнью. Пиздец. Вот он идет, а справа от него избивают другого человека. А он идет: «А у меня жизнь такая пиздатая, и мне по фиг, никто не нужен». И для меня главная идея панк-рока: схватить его за шкирку и сказать: «Ты, что, чувак, вообще, ничего не видишь?». Развернуть его головой: «Вот видишь, тут избивают человека». На самом деле, это дурацкая штука, понимаешь? Но во мне такой панк живет. Я не могу смотреть на то, как люди, оплывшие жиром и в розовых очках, ходят. Мне хочется встряхнуть их и закричать: «Хули ты отгораживаешься своим розовым заборчиком, посмотри, урод, что происходит вокруг!». Вот так просто показать ему и отпустить: «Иди дальше».
В. - Некоторые персонажи считают «Purgen» фашистской группой. Что ты можешь сказать по этому поводу?
П. - Что я могу сказать по этому поводу? Что эти персонажи просто лохи.
В. - А что ты можешь сказать по поводу своего отношения к фашизму?
П. - Для меня фашизм - вторая мировая война (1941-45 годы). Погибло немеренно людей от этого. Это просто чума, чума XX века. Это чернуха. Для меня три вещи очень черные - коммунизм, сатанизм и фашизм. Это чернуха непросветная - убийство, насилие, ужас. Это три тоталитарные вещи, которые, я бы никогда не хотел, чтобы повторились. Я против этого. Я против. А что касается коммунизма в его тоталитаристском понимании, я считаю, что начале 90-х мы внесли свой вклад в добивании этих сраных коммунистов, этой диктатуры, серости тем, что стебались над официозом все время, даже группу назвали «Ленин-самотык».
В. - Считаешь ли ты фашизм актуальной проблемой в России? И реальной угрозой? Или это скорее раздувается?
П. - Фашизма тут, вообще, и не было. Никогда. По-моему, и не будет никогда Здесь есть одна проблема реальная - национализм. В Россию, особенно это заметно в Москве, приезжают в больших количествах кавказские народы. И они ведут себя здесь по-своему. Они не изучают русскую культуру. Они внедряются силой со своими принципами и не считаются с русскими. Поэтому русские их не любят. Вот это реальная проблема. Все. Больше никакой проблемы нет. Какой там фашизм. Я считаю, здесь люди стремятся к демократии. Но здесь и демократия через жопу. Это Россия, понимаешь? Здесь все через задницу делается. Панк не должен быть опущенным. Панк - это думающая интеллигенция. Просто он специально одевается плохо, специально показывает людям: «Ах, вы жирно живете?! Ах, вы себе радужный мир придумали, такой пластмассовый?! Так вот вам панк-рок». Чтобы их вытащить оттуда, понимаешь? А не так, чтобы все живут в говне, и панки друг в друга плюются и считают, что в говне жить - это круто. У меня панк-рок просыпается, когда я нахожусь на тусовке мажоров. И все: «Извините, пожалуйста», «Ой, можно я сюда поставлю?», «Это уберу». Мне хочется запрыгнуть на стол и сказать: «Вы что, охуели!» Вот прямо так. Понимаешь? Когда я нахожусь среди, допустим, неврубающихся молодых панков (хриплым голосом): «О, бля, ништяк, в помойку полезли все!» Мне хочется сказать: «Вы что, бомжи, что ли? Куда вы в помойку-то лезете?!» Вот у меня такой вот панк.
- О PURGEN ничего не было слышно достаточно долгое время. Чем вы занимались?
Руслан "Пурген" Гвоздев: - Не было слышно? Где? У вас в Нижнем Новгороде? Да у нас, наоборот, более активная стала жизнь, нежели 5 лет назад. Мы концерты давали, альбом записывали.
- Кличка Пурген воспринимается по-разному, когда ее носит 18-летний и 30-летний человек. Вам она сейчас не мешает?
П.: - Ну ты давай чего-нибудь поинтересней спроси...
- Когда ты поставил первый ирокез?
П.: - Очень интересно... Лет в 16.
- Лучший рецепт ирокеза.
П.: - Рецепт? С приправой: побольше майонеза, кетчупа и перца.
- Какой у тебя был самый крутой панк-костюм?
П.: - Не, у тебя неинтересные вопросы. Это то же самое, если бы ты пришла брать интервью у автомобилиста и задала ему вопрос о том, как он первый раз гайку закрутил. Я думал, ты меня спросишь, как модернизировать мотор, а ты меня про гайку спрашиваешь.
Ну какой рецепт ирокеза? На лак надо ставить. Ну что это у тебя за вопросы? На них отвечать - себя не уважать. Ты бы подошла к панкам и спросила: "Что вас интересует в группе?" Узнала, что интересно слушателям.
- Большинство музыкантов, играя в своей группе, параллельно где-то работают. А вы?
П.: - Я работал, но уволился.
Олег (гитарист): - Я учусь на дневном в институте.
- Почему на дневном?
О.: - В армию не заберут. Это же настоящий концлагерь. Сейчас в армию никто не идет или только дураки.
- Почему бы не совершить настоящий панковский поступок?
О.: - Это будет не панковский поступок, а безумие.
- Но НАИВ, к примеру, прошли через армию.
О.: - Сначала нужно выяснить, кто такие НАИВ и какое отношение они имеют к панку.
- Как вы относитесь к НАИВУ?
О.: - Лично я к ним нормально отношусь. Они делают свое дело, но к панк-року они, к сожалению, отношения не имеют.
- Существуют на российской панк-сцене группы, играющие, по вашему мнению, настоящий честный панк?
О.: - ЧУДО-ЮДО (ученики и последователи Пургена. - Ю.Н.).
- Никогда не возникало желание помочь группе, подающей надежды?
О.: - Начинающие группы сами себя тянуть должны, они должны быть сами по себе. Ну, конечно, группа группе может помогать, но, в принципе, если группа может что-то делать, она это делает. А если группа ничего из себя не представляет, ей уже ничто не поможет.
У меня, на самом деле, есть своя группа ДИАГЕНS, ей около года, и в начале мне Руслан помогал. Сейчас мы уже сами по себе.
- То есть молодая группа не остается без внимания у московской публики?
О.: - Да, просто панк-культура всегда была запрещенной, "подвальной". А сейчас пошел какой-то пик панка, он стал, откровенно говоря, модным.
- Вы думаете, это нормально? Может быть, опять уйти в подполье?
О.: - Да нет, вряд ли. Тут тебе предлагают играть на более крупных площадках, поступает множество предложений, на которые ты, естественно, соглашаешься.
- Группа КОРОЛЬ И ШУТ именно так и делала... Как к ней относятся музыканты PURGEN?
О.: - С каждой группой так, конечно, не будет. Мы к ним никак не относимся. Играют они, ну и пусть играют. Мне они ничего плохого не делают. Панк-группа - это социальные тексты, отражающие реализм. А у них? Они никакого отношения к панк-року не имеют, они играют для большой аудитории. А панк-рок навсегда останется андеграундом.
- MTV показывает аудитории группы, музыка которых стирает границы между стилями поп и панк. Это не мешает настоящему панку?
О.: - Поп-панк или калифорнийский панк является отдельным движением панка, не имеющим отношения к радикальному панку. Он живет отдельно и вряд ли причиняет вред андеграунду. Естественно, и публика разная. Там у них такие модные люди, пепси, кока-кола. То же самое скейт-панк. То есть реальности никакой не отражает, просто гитары относительной тяжести добавлены и барабаны. Да и вообще панк вмещает в себя кучу разных течений и стилей.
- Кстати, в вашем новом альбоме "Destroy For Creation" достаточно много электронных кибер-панковских фишек. Вы не боитесь, что поклонники старого PURGEN не поймут нового звучания?
П.: - Да мне, по большому счету, все равно. Я же не стараюсь им угодить и делать то, что им нравится. Если делать музыку, чтобы им угодить, это будет уже не панк-рок, а поп-музыка. Ничего все равно не получится, если будешь на конъюнктуру работать.
- Общаетесь ли вы со своими поклонниками?
О.: - Нас публика неправильно понимает. Начинает кумиров из нас делать, а среди панков поклонников быть не должно. Должны быть единомышленники, которые поддерживают группу посещениями концертов, разделяют твою точку зрения. А на наши концерты ходит много моих друзей. Я и сам люблю потусоваться в зале, меня это прикалывает.
Link hidden, please Sign in