P
Paramore
НЛО опубликовал
- Я спрашиваю тебя в последний раз, Джимми. Это был ты? – Том стоял в черном драповом пальто за пятьсот долларов и пристально глядел на человека, сидевшего прямо напротив него. – В твоих же интересах сказать мне это прямо сейчас.
Человеком, сидевшим на стуле, был некий Джимми Дюваль. Уроженец штата Висконсин, сын обыкновенного работяги Викторию Дюваля и внук Пабло Дюваля – очередного эмигранта из Италии. От дедушки ему достались в наследство впалые скулы и исконно римский нос. Помимо этого, от деда досталась ему и дурная привычка совать этот самый нос не в свои дела. Впрочем, благодаря этому он и смог хоть чего-то добиться в жизни. Сейчас он являлся soldato Тома Боларио – человека, который, в свою очередь, был caporegime самого Джо Залуччи, босса Детройта.
И именно Том Боларио только что влепил ему резкую пощёчину слева.
- Джимми.… Не испытывай моё терпение. Ты прекрасно знаешь, что мне придется сделать, если ты ничего не расскажешь. И Бог свидетель, этого я делать не хочу, – на соседнем столике, спокойно поблёскивая в пробивающихся через щели в стене лучах восходящего солнца, лежал короткоствольный револьвер тридцать второго калибра. И пропади он пропадом, если Джимми Дюваль не знал, для чего он предназначался.
- Том! – капли слюны еле заметно вылетели у него изо рта. – Господи, прошу тебя! Мы с тобой знакомы уже пятнадцать лет! Ты и правда думаешь, что Я могу быть виновен в гибели твоей семьи? Подумай сам! Сколько раз я был у тебя в гостях? Сколько раз Сэнди угощала меня своими домашними равиоли? Господи, да наши семьи каждое лето вместе отдыхали на озере Мичигана! Как я могу быть причастен к той чертовой аварии?
И правда. Как? Том и Джимми были знакомы ищо задолго до того, как Джонни Фонтейн был приглашен в Нью-Йорк на открытие парада в честь дня Колумба, до того как Фрэнк Синатра записал свою дебютную пластинку и до того как Артур Онеггер написал свою знаменитую драматическую ораторию «Жанна д’Арк на костре». Да и, в конце концов, уже пятнадцать лет как они хорошие друзья. Причем за это время Джимми ни разу не пытался выгородить себя перед лицом Джо Залуччи, чтобы занять место Тома. Но с другой стороны, Том был преданным capo семьи Залуччи, и не мог даже поставить под сомнение слова босса, а тем более подозревать его в дезинформации. Джо Залуччи был очень уважаем среди «нужных» людей la coza nostra, и если он сказал, что Джимми виноват в гибели семьи Тома – то значит это так. И, в конце концов, даже если это и не так, то в любом случае боссу было необходимо, чтобы Джимми Дюваль больше никогда не увидел белый свет. Так или иначе, Тому было необходимо сделать то, что от него ждали.
Заброшенный сарай, в котором находились Том и Джимми, располагался посреди леса, и когда то очевидно использовался для охотничьего инвентаря. Сейчас осенний сезон уже закончился, и все охотники сидели по домам, потягивая дешевый бренди со льдом и дыша перегаром на своих растолстевших от безделья жен. В это место никто не пришел бы ищо месяца два, поэтому оно прекрасно подходило для допроса.
Теплый ветерок слегка колыхал верхушки деревьев, а восходящее солнце и ясное небо обещали спокойный, безоблачный день.
Три приглушенных хлопка эхом пронеслись по пустующему лесу, кое где встревожив стаю засидевшихся птиц. Спустя несколько минут, железная дверь сарая открылась, и человек в драповом пальто неспешна побрёл в сторону припаркованного неподалеку Форда Бьюика.
В это же время с трибуны в Нью-Йорке, директор ФБР Джон Эдгар Гувер перед сотнями фотографов и журналистов в очередной раз отрицал существование в Америке явления, именуемого мафией.
Человеком, сидевшим на стуле, был некий Джимми Дюваль. Уроженец штата Висконсин, сын обыкновенного работяги Викторию Дюваля и внук Пабло Дюваля – очередного эмигранта из Италии. От дедушки ему достались в наследство впалые скулы и исконно римский нос. Помимо этого, от деда досталась ему и дурная привычка совать этот самый нос не в свои дела. Впрочем, благодаря этому он и смог хоть чего-то добиться в жизни. Сейчас он являлся soldato Тома Боларио – человека, который, в свою очередь, был caporegime самого Джо Залуччи, босса Детройта.
И именно Том Боларио только что влепил ему резкую пощёчину слева.
- Джимми.… Не испытывай моё терпение. Ты прекрасно знаешь, что мне придется сделать, если ты ничего не расскажешь. И Бог свидетель, этого я делать не хочу, – на соседнем столике, спокойно поблёскивая в пробивающихся через щели в стене лучах восходящего солнца, лежал короткоствольный револьвер тридцать второго калибра. И пропади он пропадом, если Джимми Дюваль не знал, для чего он предназначался.
- Том! – капли слюны еле заметно вылетели у него изо рта. – Господи, прошу тебя! Мы с тобой знакомы уже пятнадцать лет! Ты и правда думаешь, что Я могу быть виновен в гибели твоей семьи? Подумай сам! Сколько раз я был у тебя в гостях? Сколько раз Сэнди угощала меня своими домашними равиоли? Господи, да наши семьи каждое лето вместе отдыхали на озере Мичигана! Как я могу быть причастен к той чертовой аварии?
И правда. Как? Том и Джимми были знакомы ищо задолго до того, как Джонни Фонтейн был приглашен в Нью-Йорк на открытие парада в честь дня Колумба, до того как Фрэнк Синатра записал свою дебютную пластинку и до того как Артур Онеггер написал свою знаменитую драматическую ораторию «Жанна д’Арк на костре». Да и, в конце концов, уже пятнадцать лет как они хорошие друзья. Причем за это время Джимми ни разу не пытался выгородить себя перед лицом Джо Залуччи, чтобы занять место Тома. Но с другой стороны, Том был преданным capo семьи Залуччи, и не мог даже поставить под сомнение слова босса, а тем более подозревать его в дезинформации. Джо Залуччи был очень уважаем среди «нужных» людей la coza nostra, и если он сказал, что Джимми виноват в гибели семьи Тома – то значит это так. И, в конце концов, даже если это и не так, то в любом случае боссу было необходимо, чтобы Джимми Дюваль больше никогда не увидел белый свет. Так или иначе, Тому было необходимо сделать то, что от него ждали.
Заброшенный сарай, в котором находились Том и Джимми, располагался посреди леса, и когда то очевидно использовался для охотничьего инвентаря. Сейчас осенний сезон уже закончился, и все охотники сидели по домам, потягивая дешевый бренди со льдом и дыша перегаром на своих растолстевших от безделья жен. В это место никто не пришел бы ищо месяца два, поэтому оно прекрасно подходило для допроса.
Теплый ветерок слегка колыхал верхушки деревьев, а восходящее солнце и ясное небо обещали спокойный, безоблачный день.
Три приглушенных хлопка эхом пронеслись по пустующему лесу, кое где встревожив стаю засидевшихся птиц. Спустя несколько минут, железная дверь сарая открылась, и человек в драповом пальто неспешна побрёл в сторону припаркованного неподалеку Форда Бьюика.
В это же время с трибуны в Нью-Йорке, директор ФБР Джон Эдгар Гувер перед сотнями фотографов и журналистов в очередной раз отрицал существование в Америке явления, именуемого мафией.
ну и пливать