Спокойной ночи, малыши!
Навеяло.
..Он сидел на кухне и пил пиво с куском ржаного хлеба, делясь крошками, безмятежно падающими на пол, с тараканами. Неизменный холостяцкий ужин, он же и обед по субботам. Из пепельницы пахло бычками, так же как и 20 лет назад, когда он только начинал курить. Запах юности, к которому мысленно примешивался запах подъезда, такой родной и неизменный.
В новостях все по-прежнему: заказное убийство какого-то питерского бизнесмена, очередные выборы губернатора где-то на севере России (непонятно чего ради - за свою жизнь он не заметил никаких перемен в российской глубинке), война Израиля с Палестиной, и что-то, что было совсем ненужным и ничего незначащим для него.
Пиво заканчивалось, но проблема «бежать или нет за следующей» решилась очень легко. После ухода жены всю нижнюю полку его холодильника занимало оно родное, так что бегать в магазин нужно было только тогда, когда запасы заканчивались.
Влад достал еще одну. Дислокацию он решил не менять, тем более организм требовал пожрать чо-нить существенное, тёпленькое и нежное, обламывать его хлебом было бесполезно.
Тем временем новости закончились, начались «спокойной ночи, малыши». Влад рефлекторно схватил пульт, решив попрыгать по каналам в поисках более интересных, желательно сисястых передач. Сели батарейки - должно же было что-то хоть маленько испортить вечер (такое пессимистичное предположение давно превратилось для него в аксиому ).
«Ну и ладно», - подумал он. Димедрол брал свое.
Заплясали картинки под знакомый с пеленок мотив, затем музыка отыграла и на экране появились Хрюша, Степака и Тётя Лена (Баба Люба - похую. - прим. авт.).
«Хе, вот оно - массовое зомбирование. С детства всех приучают, что с экрана телевизора их будет учить жизни свиное рыло, а сисястая тетка с добрыми глазами даст совет и успокоит».
«Ну а теперь пора спать. Спокойной ночи, мальчики и девочки! До новых встреч!» - послышалось с экрана, перенаправив мысли по совсем иной траектории.
«Спят усталые игрушки, книжки спят, Трынь-тынь-тынь-тынь-тынь» - не одно поколение нашей страны выросло под эти ноты. Наверное те, кто вырос без матери думали, что именно так звучит голос их матери, точно так же как голос той неизвестной, напевающей эту колыбельную.
Влад многое вспомнил: как он бежал к телевизору, едва придя из садика, и ждал с нетерпением его любимых персонажей - Хрюшу и Степашу; как у отца на коленях он рассматривал свою первую азбуку под эту песенку, а после развода родителей спускал папашу с лестницы, когда он приходил качать права, и в это время из квартиры соседей доносился приглушенный, неизменный мотив; как один раз передачу отменили, а вместо нее Дядя Миша сказал, что страны в которой он живет больше не существует (это ему мама объяснила); как он заливисто смеялся когда увидел, что дедушка - такой большой, смотрит детскую передачу, и как на следующий день мама разбудила его и сказала что деда Лёня умер; вспомнил свою первую ночь в отделении милиции, что тогда из лабиринта коридоров он слышал эту колыбельную, но подумал «Чо за фигня?» лишь на следующий день; маленькая дочка смотрела «спокойно ночи, малыши» когда Влад догадался где задерживается мама после работы (точнее почитал что и кто пишет ей на мыло).
«За день мы устали очень…..» - после этой фразы усталость накатывала сама собой, словно он был под гипнозом. Понятия формируются с детства, это Влад понимал, и не пытался сопротивляться, тем более не видел в этом смысла.
- «Да! Родился, вырос, женился, развелся, спился - и все под одну песню. А раньше как-то и не задумывался об этом…Может потому что в этой песне нет слова думать? Да и слова жить там тоже нет. Неважно. Уже не важно».
Влад смахнул крошки со стола на пол, сделал последний глоток, запустил бутылку в ведро и выключил телевизор.
«Глазки закрывай, баю бай…..».
